Рассказывают, что состарился Кероглу, устал от сражений и битв. Захотелось ему остаток дней спокойно дожить в Ченлибеле. Распрощался он с удальцами, расковал Гырата и пустил его на волю. Но верный конь не покидал Ченлибеля. Днем пасся на лугу, а к ночи возвращался в свое стойло.

Говорят, что удальцам не хотелось расставаться с Кероглу. Но как ни просили они, как ни уговаривали, Кероглу стоял на своем.

В Ченлибеле остались только Нигяр, Кероглу да Гырат.
Однажды Кероглу отправился на Гоша-булаг — поклониться могиле своего отца. На обратном пути пришлось ему идти через Аггая. Смотрит, Нигяр одна-одинешенька сидит на скале и глядит на дорогу.

Медленно подошел Кероглу и сел рядышком. А Нигяр грустная-грустная. Черные брови нахмурены, голубые глаза, — как весенние тучи, только и ждут, чтобы разразиться дождем. Прижал Кероглу к сердцу свою верную подругу. Осыпая поцелуями ее лицо и глаза, спросил, отчего она так печальна. Тяжко вздохнула Нигяр:
— Так! Вспомнила прошлые дни. В Ченлибеле звенело в ушах от ржания коней, крика удальцов, ударов мечей. Из страха перед тобой птица, и та, не осмеливалась пронестись над этими дорогами. На твой боевой клич отзывались горы. Где теперь эти дни?
Кероглу принялся утешать Нигяр. Но как ни старался, не мог развеять ее грусть. Наконец, взял ее за руку, поднял и, чтоб хоть немного рассеять, повел к подножью Ченлибеля.

Долго ли, коротко ли, наконец, вышли они на дорогу. Не успели пройти немного, видят, какой-то человек пасет у дороги пару быков. Через плечо у него перекинута какая-то любопытная штука, наполовину из дерева, наполовину из железа. Как ни всматривался Кероглу, а догадаться не мог. Такого он еще никогда не видывал. Что это за штука! Посох не посох. Палица? Нет, это не было и палицей. Любопытство овладело Кероглу. «Ай, аллах, — подумал он, — что же это все-таки такое?»
Подошел Кероглу и поздоровался с незнакомцем. Тот ответил на поклон.
— Брат мой, — спросил Кероглу. — Да не стыдно мне спросить, что это у тебя за плечом?
— Ружье! — ответил тот.
А Кероглу впервой и слышать такое слово. Он спросил:
— Брат, а что такое ружье?
Понял тот, что Кероглу не приходилось видеть ружья, и ответил:
— Это такое оружие. Вот тут лежит пуля. Стоит сделать вот так — и оно выстрелит. Пуля выходит отсюда, из дула, и летит. И в кого ни попадет: в человека ли, в зверя — убьет наповал.
— Как это, в кого ни попадет? — удивился Кероглу.
— Ну, в кого ни попало: в человека, зверя, птицу.
Не поверил Кероглу словам его:
— Чтоб такое могло убить человека? Ну, бей в меня, посмотрим, как оно убьет?
— Душа моя, — сказал незнакомец, — ступай себе своей дорогой, не толкай меня на злое дело.
— Нет! — упорствовал Кероглу. — Или ты должен сейчас же выстрелить, чтоб я посмотрел, или, выходит, ты лжешь.
Человек свое, а Кероглу свое. Понял, наконец, незнакомец, что тот не отстанет, и сказал:
— Брат мой, выстрелить в тебя я не могу. Но коли ты так пристал, что ж, так и быть, пускай ради тебя пропадет один бык.
Взял он свое ружье и прицелился в одного из быков. Не успел раздаться выстрел, как бык повалился наземь. Кероглу бросился к нему. Видит, бык убит наповал. Вернулся он к незнакомцу, опустил руку в карман и заплатил за быка. Потом взял ружье, осмотрел со всех сторон и спросил:
— Скажи, брат, ты говорил, попади оно в человека, убьет его, да?
— Ну да, убьет!
— Значит, если ты захочешь, можешь теперь этим убить и меня?
Рассмеялся тот и сказал:
— Не только я, даже малый ребенок и тот, если захочет, может убить тебя.

Крепко задумался Кероглу. Насупились густые брови. Нахмурилось чело так, что морщины нависли одна над другой. Казалось, глаза его обратились в стоячие озера. Мрак окутал лицо. Видит Нигяр — точно бремя всех горестей мира легло на плечи Кероглу. Подошла она к нему и взяла за руку. Видит, Кероглу сам не свой. Долго стоял он так, наконец, успокоившись немного, пришел в себя, вернул ружье незнакомцу и медленно начал:
Дрожат мои руки, не видят глаза
—Я старею иль время мое постарело?
Ни песнь, ни слова не идут на уста,
Я старею иль время мое постарело?
Допел Кероглу песню, снял с себя свой египетский меч, бросил на землю и сказал:
— Настало время предателей и мошенников. Теперь смелость и отвага, геройство и доблесть гроша медного не стоят. С этого дня не зваться мне больше Кероглу.

И он пошел по дороге. Как Нигяр ни звала, как ни окликала его, Кероглу даже не обернулся. Тогда она нагнулась, подняла с земли египетский меч, привесила его к поясу под своей одеждой и пошла следом за Кероглу.

Кероглу до того опечалился, что все шел да шел, сам не зная, куда идет. Еще недавно он увещевал и успокаивал Нигяр-ханум, а теперь она принялась увещевать и успокаивать его. Но какое там! Кероглу как будто и не слышал ее слов. Скорей отозвались бы камни и стены, Кероглу же продолжал молчать.
Шли они, шли и, наконец, к вечеру подошли к какому-то городу. Только побрели они по одной улице, как Кероглу услышал какой-то шум. Обернулся он, посмотрел и увидел высокое здание и троих людей: закинув веревки, они взбирались на крышу. Остановился Кероглу. Остановилась и Нигяр и опросила:
— Что случилось? Почему ты стоишь тут?
— Кажется, эти люди собираются ограбить этот дом.
Подожду, посмотрю, что будет дальше.
— Какое нам дело. Пойдем своей дорогой.
— Нет, кто видит воровство и молчит — значит тоже крадет. Подожду и посмотрю, что они сделают.

А оказывается, в том доме хранилась сокровищница иранского шаха. Увидел Кероглу, что грабители разобрали крышу и полезли внутрь. Подождал он, пока они не покончили со своим делом. Взяли, что хотели взять, уложили, что следовало уложить, но когда, спустившись, собрались они уже уйти, Кероглу схватил их:
— Отвечайте, кто вы такие? Что делаете тут в ночную пору?
Грабители подумали, что Кероглу — один из сторожей. Хотели было наброситься на него, но Кероглу, не дав им времени, связал всех по рукам и ногам и уложил друг возле друга. Грабители принялись просить его. Однако, сколько они ни уговаривали, сколько денег и золота ни сулили, Кероглу и слушать не хотел. Наконец, один из воров сказал:
— Брат мой, ты поймал нас, теперь, если смилуешься и отпустишь нас — хорошо, не отпустишь — ничего не поделаешь. Но мы люди здешние и знаем нрав всех наших горожан. А ты совсем не похож на жителя этих мест. Что мы тебе ни сулили, ты не поддался. И потому хочу задать тебе один вопрос. Только прошу честно ответить на него.
— Если станешь просить отпустить вас, — ответил Кероглу, — не трать зря время. Знай, этого не будет. А другое что хочешь спросить, спрашивай. От роду я не лгал и не солгу.
— Брат, скажи мне только одно, кто ты? Чем ты занимаешься?
— Я Кероглу!
Казалось, воры услышали самую радостную для себя весть? Так и возликовали они. Атаман, смеясь, сказал Кероглу:
— Мир праху отца твоего! Раз ты Кероглу, зачем тебе было хватать и вязать нас? Развяжи, нам руки. Ведь это казна твоего врага. Ты еще должен быть нам благодарен…
Но Кероглу прервал его:
— Пусть казна будет чья угодно, я до нее не дотронусь. Первые мои враги — воры, вот такие бездельники и негодяи, как вы.
Слова его задели атамана.
— Послушай, — сказал он Кероглу, — ведь ты только и знал, что грабил шахов и пашей, что это вдруг ты стал таким праведником?
— Это верно, — ответил Кероглу, — что я всегда грабил и увозил богатства шахов и пашей. Но я не воровал, как вы. Я добывал свое в честном бою. Я побеждал, громил врага, и тогда увозил его богатство. Что бы я ни делал, я делал все открыто, честно сражаясь. Вы презренные трусы и только позорите честных и храбрых людей, называясь одним именем с ними.

Поняли тогда грабители, что Кероглу не отпустит их.
Наступило утро, пришел казначей, и Кероглу передал воров в его руки, а сам вместе с Нигяр пошел осмотреть город.

Бросился казначей прямо к шаху и рассказал ему обо всем, что видел и слышал. Шах тотчас послал людей, и те нашли Кероглу и привели его.
Кероглу вместе с голубоглазой Нигяр предстал перед шахом. Смотрит падишах, — перед ним старик. Но по всему облику, по осанке видно, что это не простой человек, и он спросил:
— Старик, скажи, что здесь произошло? Где ты поймал их?
Рассказал Кероглу все, как было. Тотчас по приказу шаха воры были брошены в темницу. Потом шах сказал Кероглу:
— Старик, честь тебе и хвала за то, что ты поймал грабителей. Я пред тобой в долгу не останусь. Сейчас прикажу и выдадут тебе сколько надо. Но скажи мне, кто ты? Чем занимаешься? Откуда идешь и куда путь держишь?

Слова падишаха снова разбередили рану Кероглу. Казалось, напомнили они ему обо всех его горестях. Эх, до чего тяжкой показалась Кероглу горечь одиночества. Ченлибель, удальцы, минувшие дни, — все, все это предстало перед его взором.
«О, вероломный, подлый мир! — подумал он. — Посмотри, до чего я дожил — падишах предлагает мне подачку».
Падишах узнал Кероглу. Но видит, как говорится, что было, то миновало. От прежнего Кероглу не осталось и помину.
— Кероглу! — сказал он. — Я шах Ирана, а ты Кероглу. Мы всегда были врагами. Но теперь судьбе угодно было, чтобы ты сам, по своей воле, явился ко мне, и притом сделал для меня доброе дело. С этого дня отрекаюсь от вражды. Согласись остаться у меня.
— Нет, не могу я оставаться у тебя, — ответил Кероглу. — Позволь нам уйти.
— Кероглу, ты постарел. Прежний разгул тебе не по силам. Не те уж годы. Оставайся при мне, будь мне советчиком!
Кероглу покачал головой — нет, мол, и нет. Видит шах, что не убедит он его и решил отпустить с миром. Приказал привести двух коней, дать им и проводить.

Теперь оставим Кероглу и Нигяр в дороге, а вы послушайте о шахе.
После ухода Кероглу в сердце шаха запало сомнение. «О, неразумный! — думал он. — Не надо было мне отпускать его. Что ни говори, а волк остается волком. Пока он был в моих руках, надо было не упускать случая, а разделаться с ним».
Призвал шах одного из своих военачальников и приказал ему взять людей, поскакать в обход и преградить дорогу Кероглу, самого его убить, а жену доставить во дворец. Военачальник взял людей, поехал обходным путем и в узком ущелье устроил засаду.

Теперь оставим их тут в ожидании, а я расскажу вам, о ком? О Кероглу и Нигяр.

Кероглу и Нигяр, ничего не подозревая, ехали своей дорогой. Ехали они, ехали и когда доехали до того самого ущелья, видят — вдруг отовсюду на них уставились дула ружей. Военачальник крикнул из засады.
— Стойте!
Кероглу молча остановил коня. Остановила коня и Нигяр…
Военачальник крикнул опять:
— Сойдите с лошадей!
Кероглу сошел с лошади, потом, подойдя к Нигяр, помог и ей сойти с коня.
— Брось наземь все оружие!
— Никакого оружия у меня нет, — ответил Кероглу. — У меня с собой только саз.
Военачальник успокоился и расхрабрился. Выйдя из засады, он подошел к Кероглу и приказал своим людям::
— Связать его по рукам!
Несколько человек бросились к Кероглу. Он не проронил ни слова. Начали связывать ему руки. Нигяр в изумлении смотрела на Кероглу и не понимала, что с ним такое. Взглянул Кероглу на Нигяр и промолвил:
— Не удивляйся, Нигяр-ханум. Пусть связывают, наше время миновало. Теперь настала их пора. Разве не видишь? У них в руках те самые ружья. Теперь орлы и соколы должны склониться перед стервятниками. С этого дня мир наш стал миром подлецов и предателей.

Кероглу связали руки. После этого военачальник разделил своих людей на два отряда. Одному приказал взять Кероглу и идти к ущелью, а другому — посадить Нигяр-ханум на коня и отвезти в город. Видит Кероглу, что хотят разлучить его с Нигяр. Не выдержало сердце его. Посмотрел он на себя, на свои связанные руки, посмотрел на голубоглазую Нигяр, оглянулся на людей, вооруженных ружьями. Бросилась Нигяр-ханум к Кероглу. Повернулся он к военачальнику и сказал:
— Не разлучайте нас. Если ведете, ведите нас вместе, отпускаете — отпустите вдвоем!
— Нельзя! — ответил военачальник.
— Не думайте, что я слаб, беспомощен, или стал трусом, — сказал Кероглу. — Нет, но я дал себе слово не проливать больше крови, провести остаток жизни мирно. Не принуждайте же меня нарушить свой обет.
— Нельзя, — сказал военачальник. — Нам приказано тебя убить, а ее отвезти.
— Чье это повеление? — спросил тогда Кероглу. — Куда вы везете ее?
— Это повеление владыки мира, шаха Ирана! Властелин наш сам соизволил послать нас, схватить тебя и убить, а потом привезти к нему твою жену.

Услыхав сколь вероломен падишах, Кероглу издал свой старый боевой клич. Содрогнулись горы и скалы, потом напряг он силы — веревки расползлись на нем в клочья и упали на землю. Воины шаха так были ошеломлены, что не знали, повернуть ли к нему ружья дулом или прикладом. Тут верная Нигяр вынула из-под одежды египетский меч и вручила его Кероглу. Тот сразу же ринулся на врагов. В мгновение ока искалечил он и перебил всех воинов и поверг их наземь. Потом вскочил на коня, посадил на его круп Нигяр и поскакал прямо к Ченлибелю.

Дошла до шаха весть, что Кероглу перебил всё его войско, а сам снова вернулся в Ченлибель. Видит шах, что испортил дело, и стал опасаться, что если Кероглу снова соберет вокруг себя удальцов, справиться с ним будет трудно.

Тотчас разослал он гонцов и призвал к себе визирей, векилов, серкяров. Пошли суды и пересуды, и после долгих раздумий и колебаний, наконец, решили, — пока Кероглу не успел еще собрать вокруг себя удальцов, взять войска и пойти на Ченлибель.

Словом, начал шах готовиться к походу на Ченлибель.

Теперь оставим их готовиться, о ком бы мне рассказать вам? Об ашуге Джунуне!

Ашуг Джунун услыхал, что шах собирает войска, чтоб идти походом на Кероглу. Не теряя времени, завязал он потуже чарыхи и пошел прямо в Ченлибель.

Не разбирая ни дня, ни ночи, шел он, и, наконец, дошел до Ченлибеля.

Кероглу и Нигяр снова сидели на Аггая. Завидев ашуга Джунуна, Кероглу вскочил. Два верных товарища кинулись друг другу в объятия. После первых приветствий Кероглу спросил:
— Что нового? С чего бы это ты вспомнил старого друга?
Прижал ашуг Джунун к груди свой саз и запел:
Скажу тебе я, Кероглу:
Враги нагрянут скоро,
Плачевен будет твой конец,
Враги нагрянут скоро.
Окончилась песня, и Кероглу сказал:
— Ашуг Джунун, объясни толком, что ты хочешь мне сказать?
Ашуг Джунун повторил то, что спел под саз. Кероглу задумался.
— Кероглу, — сказала Нигяр-ханум, — не время раздумывать. Говори, посмотрим, что скажешь.
Повернулся Кероглу к ашугу Джунуну и сказал: Прошу тебя, ашуг Джунун, зови Эйваза поскорей.
Ашуг Джунун поднялся и ответил:
— Кероглу, нельзя терять времени. Пойду, разыщу удальцов. Кероглу отпустил его. Не успел, как говорится, ашуг перевести дух, как ему снова пришлось пуститься в путь-дорогу.

Теперь оставим Кероглу и Нигяр в Ченлибеле. Посмотрим, что сделал ашуг Джунун.
Долго ходил, долго бродил ашуг Джунун, но нигде не мог найти Эйваза. Перебрался за горы, прошел через долы и однажды встретил Демирчиоглу. Видит ашуг Джунун, Демирчиоглу косит траву, сказал:
- Слушай, Демирчиоглу, враг идет на Ченлибелью.
— Я знаю, где Эйваз, — сказал Демирчиоглу. — Пойдем, найдем его.
Демирчиоглу работал день и ночь в поле, на лугу, давно не стригся, не брился, и весь зарос. Пришел он к цирюльнику и сказал:
— Мастер, мне надо ехать, скорей подстриги и побрей меня. Видит цирюльник, что лицо Демирчиоглу так заросло, что работы здесь на весь день, и хотел он как-нибудь — отделаться от него:
— Сейчас не могу, бритва затупилась, сначала я должен отдать поточить ее.

Демирчиоглу ответил ему:
Послушай, ты, уста-баши,
Побрей меня как следует,
Не притворяйся новичком,
Побрей меня как следует.

Все это Демирчиоглу пропел так грозно, что цирюльник понял-будет он отказываться, тот оторвет ему голову. И тихо, молча, взяв бритву, начал он брить Демирчиоглу. Когда кончил он свое дело, Демирчиоглу вынул деньги, расплатился и вместе с ашугом Джунуном пустился в дорогу. Сколько они шли, не знаю, сколько не шли, не ведаю, наконец, пришли и нашли Эйваза. Едва Эйваз увидел ашуга Джунуна и Демирчиоглу, как Ашуг Джунун сказал:
— Кероглу сказал, где бы ни был Эйваз, пусть спешит ко мне.
— Хорошо, — ответил Эйваз, — я поеду, а вы идите за удальцами.

Сел Эйваз на коня и отправился в Ченлибель, а ашуг Джунун и Демирчиоглу пошли за Дели-Гасаном.

Оставим Эйваза без устали, без остановки скакать в Ченлибель.

Демирчиоглу и ашуг Джунун искали, искали и, наконец, разыскали Дели-Гасана.

Увидел ашуг Джунун, что Дели-Гасан постарел. Совсем одряхлел. Опечалился ашуг Джунун.Верно, что Дели-Гасан сильно постарел, но, как говорится, старый ли, молодой ли, лев остается львом. Он был прежним Дели-Гасаном! 

Сели все трое на коней и поехали по горам, по долам, по селам и деревням. В несколько дней собрали они всех удальцов, и пустились все вместе к Ченлибелю.

Оставим удальцов ехать, теперь послушайте о Кероглу.

После того как он послал ашуга Джунуна за Эйвазом, ждал он день, ждал два — никто не едет. На третий день, рано поутру, Кероглу снова сидел на вершине Аггая и смотрел на дорогу. Увидела Нигяр, что Кероглу очень печален. Встала, подошла и села около него. 

Только было хотела Нигяр успокоить, подбодрить Кероглу, как заметила — на дороге пыль клубится вперемешку с туманом, туман мешается с пылью. Всмотрелась она пристальней, видит — лежит Эйваз на шее коня и летит, словно стрела, пущенная из лука. И Кероглу и Нигяр вскочили с места.

Примчался Эйваз, соскочил с коня, поздоровался сначала с Нигяр, потом с Кероглу. После первых приветствий и расспросов сели они и начали беседу. Кероглу рассказал Эйвазу все, что было. Эйваз рассказал ему об удальцах. Потом Кероглу отправил Эйваза на поиски Гырата. Встал Эйваз, взял аркан и отправился к Ягы-горугу. Не успел он уйти, как Кероглу и Нигяр увидели — едут Дели-Гасан, ашуг Джунун, Демирчиоглу, а за ними и все удальцы.

Удальцы соскочили с коней. Поздоровались с Нигяр и с Кероглу. В эту минуту донеслось ржание. Обернулись все и увидели — летит Гырат, словно сокол, а на нем Эйваз. Объехал конь вокруг Ченлибеля, подскакал, остановился прямо перед Кероглу и заржал так, что задрожали горы.

Оставим удальцов в Ченлибеле. Теперь расскажу я вам о шахе.

Когда приготовления были закончены и войска собраны, призвал падишах Алы-хана и Мехти-хана, поручил им командовать войском и отправил в поход. Шли войска, шли и, наконец, дошли до подступов к Ченлибелю.

Дозорные тотчас сообщили об этом Кероглу. Приказал он предводителям отрядов скликать удальцов. Когда все были в сборе, Кероглу  взял в руки свой египетский меч. Тотчас Дели-Мехтер подвел к Кероглу Гырата. Кероглу сел на коня, обнажил египетский меч и обернулся к удальцам:
- Удальцы мои! На бой пора нам.

За это время подошли и войска ханов. Посмотрел Кероглу на своих удальцов, посмотрел на врагов и испустил такой громовой клич, что птицы в небе застыли в своем полете. И Кероглу бросился на вражеское войско. Со всех сторон налетели и удальцы.

Рассказывают, что в тот день в Ченлибеле начался такой бой, какого не видывали от сотворения мира. Обагренные вражьей кровью камни Ченлибеля алели точно красные маки и тюльпаны.

А надо вам сказать, что ханы прибегли к хитрости. Они сначала двинули половину войска, а остальных оставили в засаде, чтобы выведать силы удальцов, а потом уже, в подходящую минуту, ударить по ним. Теперь, видя, что битва проиграна, приказали они остальным войскам выйти из засады, ударить в самую середину и окружить Кероглу.

Словом, войска выскочили из засады. Но и Кероглу не оплошал. Он тоже оставил Дели-Гасана с его отрядом в засаде. Посмотрела Нигяр-ханум на удальцов, посмотрела на Кероглу, посмотрела и на врагов. Как раз в ту минуту Кероглу подъехал к ней. Увидел — глаза Нигяр налились слезами. Вот-вот разразятся дождем, как апрельские тучи. Обернулась Нигяр на ржанье Гырата. Увидела Кероглу и только могла выговорить:
— Джан Кероглу!..
Дрогнуло сердце Кероглу, забилось сильней. Раздался его громовой боевой клич. Удальцы смяли и опрокинули врагов, ни один шахский воин не вернулся назад. Когда затих бой, повернул Кероглу коня к Ченлибелю. Схватил тогда ашуг Джунун Гырата под уздцы. Остановился Кероглу. Остановились и удальцы.
— Кероглу, — сказал ашуг Джунун. — Давно уж, ты простился с удальцами, и славное имя свое хотел забыть. Теперь скажи, что будет дальше? Хочешь ли опять, ты жить один, или удальцы останутся с тобой?
— Эх, ашуг Джунун! — ответил Кероглу. — Верно, хотел я отказаться от прежней жизни, да вижу, не бывать тому. Пока в этом жестком мире владычествуют султаны, шахи, паши, ханы, я буду все тем же, прежним Кероглу.

Потом обернулся он к удальцам и, указав на них рукою, сказал:
— Пока есть на свете они, будем и мы!

Раздались радостные, торжествующие крики удальцов. Кони заржали, сверкнули мечи. Гырат поднялся на дыбы и заржал так, что дрогнули горы. Прижал ашуг Джунун к груди своей трехструнный саз. И все вместе-они снова стали подниматься в Ченлибель.

 

21.11.2018