Сказка Систана. Рустам и Сохраб
В один из дней Рустам сел верхом на Рахша; ногу в стремя он продел, птицею в седло взлетел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, подвиг ратный совершая. Конь стожильный мчится вдаль, жилы крепки словно сталь, ноги — мощные колонны. Чтоб иметь коня такого — я даю вам в этом слово, небосводом я клянусь, — вмиг навеки откажусь я от локонов любимой. Меч стальной, что держит он, пусть не будет занесен над головками красавиц, пусть живут и радость дарят. Люди плачут о себе — по себе Саади рыдает… ехал он, ехал и приехал на один луг.
Отпустил Рахша пастись, а сам взял лук и стрелы и пошел по степи. Шел, шел, наконец попался ему на глаза онагр. Вложил он стрелу в тетиву, выстрелил и убил его на месте, так что тот даже не шелохнулся. Снял с него шкуру, зажарил мясо, поел. А потом положил себе под голову щит Гершаспа и захрапел во всю мочь.
Пусть Рустам себе спит, а ты послушай вот о чем. Приехали на лужайку несколько всадников. Рахшу приглянулась одна кобыла, и он погнался за всадниками. Пока бежал, у него лопнула подпруга и вся сбруя развалилась. В одном месте упал потник, в другом — седло, в третьем — попона. Все с него попадало. А всадники окружили Рахша и поймали его. Поймали его и поехали дальше, пока не подъехали к одному городу.
А тем временем Рустам проснулся и увидел, что Рахша и следа нет. Несколько раз он испустил клич, звал Рахша, но Рахш не откликнулся. Пошел тогда по его следам, шел, шел, видит — лежит седло. Поднял его и взвалил себе на спину. Прошел немного дальше, видит — лежит потник, и его поднял. Еще дальше прошел — попона валяется, поднял, и ее. Взвалил все на спину и идет себе.
Пусть он себе идет, а ты послушай несколько слов о царе того города. У этого царя была дочь — девушка-витязь. Увидела она, что в город вступают всадники, видит Рахша и подумала: «Не знаю, кто хозяин этого коня, — но он, конечно, богатырь». Позвала она к себе нескольких всадников и приказала им:
— Отправляйтесь и разыщите хозяина этого коня.
А про себя подумала: «Когда он придет, я померюсь с ним силами».
Всадники отправились на поиски, ехали, ехали и видят: идет, гора, а за ней другая — это Рустам, а сбруя конская на спине у него на гору похожа. Кажется, что до него совсем близко, — а на самом деле он еще далеко.
Приветствовали его всадники, услышали ответ и говорят:
— О витязь! Что, конь уже тебя нести не может, что ты взвалил на себя конскую сбрую? Дай-ка ее нам, мы ее понесем, ведь твой конь — у нас в городе.
Сбрую Рахша навьючили на нескольких лошадей, на несколько лошадей хватило груза. Двинулись они в путь, шли, шли, вошли в город. А там — вах, вах! — все удивляются Рустаму.
Хотели Рустама отвести во дворец, напоить, накормить, а он говорит:
— Пока не увижу Рахша, есть и пить не буду, ни хлеба, ни чаю в рот не возьму.
Повели его тогда на конюшню и показали ему, где Рахш стоит. Рустам подошел к Рахшу, схватил его за челку и дал ему хорошую затрещину. А Рахш говорит ему в ответ:
— Ты двенадцать месяцев в году волочишься за красотками, а мне и раз в году нельзя?
Ушел оттуда Рустам, повели его в царский дворец, царь устроил пир. Пустил по кругу чашу с вином, выпили они вина, потом начали беседу о том, о сем, потом царь сказал:
— О витязь, есть у меня один богатырь. Не мог бы ты помериться с ним силою, поразмять ладони?
Рустам отвечает:
— Сейчас у меня голова болит, но утром, если кто-нибудь хочет со мной побороться, — я готов.
Настало утро, надели на царевну мужские доспехи. Побрызгали ристалище водой, музыка заиграла, то да се — и вот вышли соперники на поле брани. Но обычаю подали они друг другу руки, и Рустам сразу почувствовал, что у соперника что-то очень уж нежная рука.
Рустам сказал:
— О витязь, напряги все свои силы, покажи все, на что ты способен, и пусть в сердце у тебя не будет жалости!
Взяла царская дочь Рустама за пояс, но сколько ни силилась — не могла его сдвинуть с места ни на шаг. И тогда Рустам спросил:
— Ну что, показал ты всю свою силу?
— Да, — ответила она.
— Ну тогда держись, — говорит Рустам.
Схватил он ее одной рукой за пояс, поднял до небес и хотел шмякнуть оземь — но тут царь закричал:
— Эй, ты, негодный, осторожней, ведь это же девушка!
Поставил он ее тихо на землю, и девушка поцеловала Рустаму руку.
Руетам тотчас попросил у царя руку его дочери, и тот согласился. Семь суток били в бубны и барабаны, играли на сазах и карнаях — царь отдал свою дочь в жены Рустаму. Но Рустам никому не сказал: мол, я и есть тот самый знаменитый Рустам.
Провел он там некоторое время, а потом говорит своей жене:
— Мне пора уходить отсюда, я уйду.
Она ему отвечает:
— У меня твое дитя во чреве, что мне делать с ним, когда оно родится?
Рустам снял с руки браслет, дал его жене и говорит:
— Если родится дочь — продай браслет и деньги потрать на нее; если же родится сын — одень ему на руку и пошли его в Забулистан.
Потом Рустам привел своего коня, так затянул у коня подпруги, что конь издал глубокий вздох. Ногу в стремя он продел, птицею в седло взлетел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, ратный подвиг совершая… Несколько суток без передышки гнал он коня, пока не достиг Забулистана.
Ну, пусть Рустам остается себе в Забулистане, а ты послушай несколько слов о жене Рустама.
Когда исполнилось девять месяцев, девять дней, девять часов и девять минут — она родила сына, которого назвали Сухраб.
Не стану затягивать свой рассказ на месяцы и годы — вырос Сухраб, исполнилось ему шесть лет, а потом и семь. И вот однажды играл он с детьми в бабки и с такой силой бросил бабку, что разбил ногу сыну везира. Везир, как узнал об этом, начал кричать, пошел к царю и сказал:
— О царь, твой внук Сухраб разбил бабкой ногу моему сыну.
— Дети и есть дети, — говорит царь. — Они играют, что я могу поделать?
Когда Сухрабу исполнилось двенадцать-тринадцать дет, ребята стали его дразнить: мол, у тебя и отца-то нет. Сухраб пошел к матери и спросил:
— Мать, где мой отец?
Она ему сказала, показывая на своего отца:
— Вот этот человек, что ты видишь перед собою, и есть твой отец.
— Нет, — сказал Сухраб — это твой отец, это не мой отец.
Так они препирались до тех пор, пока она ему не открыла, что отец его в Забулистане.
— Отправляйся туда, если хочешь его видеть, — сказала она.
У Сухраба был дядя — брат матери. Дядя вызвался помочь ему. Собрали они вместе с дядей дружину, отпросились у царя и двинулись в путь.
Пусть они себе едут, а ты послушай несколько слов о матери Сухраба.
Мать Сухраба надела мужскую одежду, села на коня и быстро поехала вперед окольной дорогой. В одном узком ущелье преградила Сухрабу путь; а на лицо опустила забрало, чтоб он ее не узнал.
Сухраб подъехал и видит: на дороге стоит витязь, загородил дорогу.
— Чего ты хочешь, о витязь? — спрашивает он.
— Я хочу померяться силами с одним из ваших витязей, — отвечает тот.
Ну, кроме как с Сухрабом меряться силами ей в этом войске было не с кем. Но и Сухраба в два захвата подняла она в воздух и шмякнула оземь. И тут подняла забрало, и он понял, что это его мать.
— Возвращайся назад, нет еще в тебе силы твоего отца, — говорит мать.
Так она вернула его с дороги.
Прошел год, и снова вознамерился Сухраб пойти на розыски своего отца. Собрал дружину, тронулся в путь — а мать снова подстерегла его в том узком ущелье. На этот раз уже Сухрабу удалось оторвать от земли свою мать и швырнуть оземь. Тогда она сказала:
— Ну, теперь можешь отправляться, теперь есть в тебе сила Рустама.
Мать вернулась обратно в город, а Сухраб отправился дальше в путь. Ехали они, ехали и подъехали к замку. Сухраб приказал всем сойти с коней, они разбили здесь свои шатры и палатки. Разошлись все по своим шатрам и палаткам — и отдыхают. И тут Сухраб увидел, что из замка вышла девушка с кувшином в руке, идет за водой. Тогда Сухраб говорит своему дяде:
— Пойди схвати эту девушку за руку и приведи ко мне в шатер!
Дядя говорит:
— Племянник, много есть хороших девушек, много красивых женщин, но ведь это не дело, чтобы я всякий раз хватал и приводил их к тебе!
— Я сказал тебе, — отвечает Сухраб, — возьми ее за руку и приведи! А нет — получишь от меня затрещину!
Дядя испугался, мол, не убил бы он меня, пошел, взял девушку за руку и привел в шатер к Сухрабу. Сухраб взял ее в жены по мусульманскому обряду и овладел ею.
Провела эта девушка у него в шатре одну-две недели, а потом он наполнил девушке кувшин драгоценностями и сказал:
— Иди!
— Куда же я пойду? — говорит девушка. — Ведь у меня во чреве твое дитя!
У Сухраба был драгоценный браслет, он снял его с руки и дал ей со словами:
— Если родится девочка — потрать на нее, а если родится сын — одень ему на руку и отправь в Забулистан.
После этого дядя повел Сухраба дальше, достигли они города, где царствовал Кей-Кавус. Разбили вокруг города шатры и палатки, окружили город, начали осаду. А Рустама-то в городе нет, там только витязи из его дружины. Сухраб каждый день сражается с витязями Рустама, каждый день двоих-троих берет в плен. Не убивает их, а просто берет в плен. Так пленил он сорок витязей Рустама.
До Рустама дошел слух: дескать, что ты раздумываешь, о Рустам, город Кей-Кавуса осадил юноша-богатырь. Он уже пленил сорок твоих витязей. Услышал эту новость Рустам и от неожиданности уронил чашу с вином весом в семь с половиной манов, что была у него в руках. Немедля возложил усыпанное драгоценными каменьями седло на Рахша, птицею в седло взлетел, ногу в стремя он продел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, подвиг ратный совершая… К вечернему намазу достиг города царя Кей-Кавуса и разбил возле города свой шатер с бубенцами.
Разбил он свой шатер с бубенцами, а дядя увидел это и говорит Сухрабу:
— Вот этот шатер с бубенцами — видишь — разбил твой отец, Рустам.
А на дворе уже темнело, наступал вечер. Сухраб подумал: «Завтра пойду посмотрю на отца».
А когда наступила полночь, то Рустам решил пойти посмотреть, как там его витязи в плену у Сухраба, не болен ли кто из них и не нужно ли его вызволить оттуда.
Сначала подошел к шатру Сухраба, провертел дырочку и видит: сидит там такой прекрасный юноша, что и сестры для него не жалко.
«Да стану я жертвой того отца, что имеет такого сына», — подумал Рустам.
И все стоит, смотрит на него, никак не может оторваться. Целый час стоял, все глядел на лицо Сухраба. А потом пошел к тому шатру, где Сухраб держал пленных витязей. Увидел, что один из них болен. Взял его, взвалил на плечи и отправился к себе. Идет, видит: в темноте какая-то тень движется мимо: это дядя Сухраба как раз вышел из шатра. Дядя Сухраба увидел, что что-то чернеется, и спросил:
— Эй, кто ты?
Рустам молчит. Дядя опять спросил:
— Эй, тень, кто ты?
Рустам опять молчит.
Тогда дядя Сухраба подскочил к нему, схватил его за руку и хотел ему руку вывернуть, а Рустам дал ему затрещину, из того и дух вон. Мертвый упал.
Утром Сухраб проснулся, вышел из шатра, видит: дядя лежит убитый. Понял, что это дело рук либо самого Рустама, либо кого-то из его витязей.
Был у Сухраба конь Гульранг. Сухраб возложил на него осыпанное драгоценными каменьями седло, птицею в седло взлетел, ногу в стремя он продел, поудобнее уселся и выехал на поле брани. Пока Рустам успел опомниться, Сухраб уже убил десять-двадцать из его витязей в отместку за смерть своего дяди.
Тогда на ристалище вышел Рустам и говорит:
— О витязь, зачем ты посеял такое смятение между людьми? Что это за шум?
А Сухраб ему отвечает:
— Не грози мне, не боюсь я твоих угроз.
Так — слово за слово — отстегнули они ремни у палиц, взяли в руки палицы и начали биться друг с другом. Бились-бились — но ни один из них не смог одержать верх. И тогда сошли они с коней, схватили друг друга за пояса и стали бороться. С такой силой они друг друга тянули, что если б гору Альвард с такой силой потянули, то с корнем бы ее вырвали, но никто из них не одержал победы.
Так они боролись несколько суток, в конце концов помянул Сух раб единого господа, поднял Рустама ввысь и ударил оземь. Выхватил кинжал, чтобы всадить в живот Рустама, и тут Рустам сказал:
— Витязи на первый раз дают побежденному отсрочку.
А Сухраб спросил его:
— Скажи мне — ты Рустам? Ты родня Рустама? Ты сын Рустама, брат Рустама? Кто ты Рустаму? Скажи, есть ли в тебе родительская любовь ко мне? Скажи мне правду, что ты за человек?
Рустаму было стыдно сказать своему победителю правду, и он ответил Сухрабу:
— Я не только не на родственников Рустама, но даже не из его слуг.
Сухраб вернулся в свой шатер, а Рустам направился в горы, к источнику — стыдно ему было возвращаться к войску. Подошел он к источнику, совершил омовение, прочитал намаз и обратился к богу с мольбой:
— О боже, о господи, дай мне силу сорока слонов, она мне нужна ныне!
Молился он, молился, пока в руки его не вошла сила сорока слонов. Таким он стал тяжелым, что по колена вошел в землю.
Прошла ночь, и снова Рустам вышел на поле брани. Испустил боевой клич, Сухраб услышал его и подумал: «Я же вчера его победил! Зачем он снова пришел?» Вышел на ристалище, подошел к Рустаму и спросил его:
— О витязь, я же победил тебя вчера, чего ты еще хочешь?
А тот ответил:
— Вчера — это не в счет, давай поборемся сегодня.
И вновь они начали бороться. Шесть суток боролся Сухраб с силой сорока мощных слонов, а на седьмой день Рустам поднял Сухраба в воздух и ударил оземь. Вынул меч Сама, что весил сто манов, и вонзил ему в печень.
И закричал Сухраб:
— Вероломством своим ты победил меня! Но знай, если ты даже станешь рыбой и уплывешь в море — мой мститель найдет тебя. И если бы ты стал звездой — он сорвал бы тебя с неба!
Рустам спросил:
— Кто же за тебя будет мстить?
— Мстить за меня, — отвечает Сухраб, — будет Рустам. Рустам, сын Заля, Заля, сына Сама, Сама, сына Наримана, хозяин шатра с бубенцами.
— А чем ты это докажешь? Есть у тебя какой-нибудь знак? — спрашивает Рустам.
— Да, есть, — отвечает Сухраб. — Его браслет у меня на руке.
И испустил дух.
Посмотрел Рустам — а это его собственный браслет на руке у него надет. И стал он себя бить, и посыпал себе голову прахом, и рвал на себе волосы. Тотчас послал он человека к Кей-Кавусу, чтобы тот прислал целебного снадобья. Посланец вернулся с пустыми руками — дескать, Кей-Кавус не дал снадобья. Рустам в гневе бросился сам к царю, выхватил меч и хотел ударить Кей-Кавуса. А Кей-Кавус сидел на престоле, и Рустам сказал:
— Я разрубил бы этот трон вместе с тобой на четыре части, если бы не был это трон Сулеймана. А трон Сулеймана разрубить я не могу.
И тут он услышал голос:
— Рустам, если ты будешь сорок дней носить Сухраба на своих плечах — бог снова даст ему душу!
Изготовили сундук, положили тело Сухраба в сундук. Взвалил Рустам сундук на плечи и день и ночь таскал на себе. Так таскал тридцать восемь дней. На тридцать восьмой день Кей-Кавус опять замыслил недоброе дело. Он позвал к себе одну старуху и сказал ей:
— Возьми черный палас и отнеси к такому-то броду, куда Рустам каждый день приходит пить воду. Принеси его туда в полдень и начни стирать. Рустам скажет: «Этот черный палас белым не станет, сколько ни стирай». А ты ему и скажи: «Если этот черный палас белым не станет — то и мертвый не оживет». Вот так.
Ну, эта старуха взяла черный палас и пошла к тому броду, куда Рустам приходил в полдень пить воду. Стала мочить палас, стирает его понемногу. Рустам в самое жаркое время — в полдень — пришел туда пить воду и — ох, лучше бы ты и не спрашивал и не слушал бы, что дальше было, уходил бы отсюда! Возьми да и спроси он старуху:
— Эй, старуха, что, этот черный палас станет белым, что ли, если ты его будешь стирать?
А она отвечает:
— Если черный палас белым не станет, то ведь и мертвый живым не станет.
Только она это сказала — сердце у Рустама дрогнуло, сел он на землю и сундук поставил. И как только он его поставил, Сухраб из сундука говорит:
— Отец, ты второй раз вонзил мне кинжал в сердце.
Так и умер Сухраб. Надел Рустам саван на Сухраба, похоронил его — закопал в землю. А войско его отправил назад. Все воины надели черные одежды и отправились восвояси, в город, где жила мать Сухраба.
Когда войско подошло к городу и мать Сухраба увидела, что все войско одето в черное, она сразу поняла, что Рустам убил Сухраба. Надела она богатырские доспехи, привязала к поясу меч и отправилась с войском назад, в город Кей-Кавуса.
Дошла тут до Рустама весть: мол, мать Сухраба с войском идет по твою душу, а ты, мол, сидишь здесь без дела.
Тогда Рустам позвал к себе свою сестру — ее звали Гисйабану — и сказал ей:
— Возьми Коран и поклянись ей на Коране: мол, Рустам убил его нечаянно. Мол, откуда он мог знать, что это его сын? Никто ведь не убивает своих детей!
Сестра Рустама взяла Коран, вышла вперед к жене Рустама и все сделала, как ей приказал Рустам. Объяснила ей, что Рустам не знал, с кем сражается, потому и убил Сухраба. Кто же станет убивать своих детей?
И жена Рустама простила ему его вину.
14.04.2022