Кукушка на суку печально куковала.
‎«Что, кумушка, ты так грустна?»
Ей с ветки ласково Голубка ворковала:
‎«Или о том, что миновала
‎У нас весна
‎И с ней любовь, спустилось солнце ниже,
‎И что к зиме мы стали ближе?» — 
‎«Как, бедной, мне не горевать?»
Кукушка говорит: «Будь ты сама судьею:
Любила счастливо я нынешней весною,
‎И, наконец, я стала мать;
Но дети не хотят совсем меня и знать:
‎Такой ли чаяла от них я платы!
И не завидно ли, когда я погляжу,
Как увиваются вкруг матери утяты,
Как сыплют к курице дождем по зву цыпляты:
А я, как сирота, одним-одна сижу,
И что́ есть детская приветливость — не знаю».— 
‎«Бедняжка! о тебе сердечно я страдаю;
Меня бы нелюбовь детей могла убить,
‎Хотя пример такой не редок;
Скажи ж — так-стало, ты уж вывела и деток?
‎Когда же ты гнездо успела свить?
‎Я этого и не видала:
‎Ты всё порхала, да летала».— 
‎«Вот вздор, чтоб столько красных дней
‎В гнезде я, сидя, растеряла:
‎Уж это было бы всего глупей!
Я яица всегда в чужие гнезды клала».— 
«Какой же хочешь ты и ласки от детей?»
‎Ей Горлинка на то сказала.

Отцы и матери! вам басни сей урок.
Я рассказал ее не детям в извиненье:
‎К родителям в них непочтенье
‎И нелюбовь — всегда порок;
Но если выросли они в разлуке с вами,
И вы их вверили наемничьим рукам:
‎Не вы ли виноваты сами,
Что в старости от них утехи мало вам?